расхотелось умирать - остановились часы. проданы стрелки, а на выручку немножко счастья.
надоело стареть - сняли с себя кожу,
чтобы новую купить у сумерек, да по дешёвке. новые лица с зеркалами обсуждали, шептались, ушли не заплатив.
жить некстати - до капли из себя жизнь выжимали, солёной водой, слезами костей, мутным осадком на дно. пьяными напивались жизнь свою опустошая, а когда высохли чаши - улыбались друг-другу купленными улыбками.
больно солнышко было видеть нам - сначала глазки с корнем выдрали, хрустальные шары-стекляшки в глазницы сажали. теперь блестят, и что захочешь где угодно увидят. чтобы свет не мешал - само светило с неба сняли, словно пирог резали на кусочки - на хлеб мазали, на шестерёнки, чтобы часы стояли мягче. колёса карет солнцем натирали - чтобы ехать, да во тьму, куда глаза не глядят. в небе дыркой чернота чернее ночи - наше новое красивое солнышко. не светит, не мешает, зато через него изнанка небес смотрит, зато через него выше неба, быстрее ракеты, навстречу кометам-детским головам Вникуда откуда родом они...

денежек-мелочи блёстки. хруст крупных. кристаллизованные сердца любят гораздо больше обычных. чем больше граней - тем больше любят. зеркала всё страшнее, мне всё больше нравится. языки огня-ткани, шей пожарами, оденься в дыхание драконье. камень мне имя, огнём нутро названо, вратами рот, безднами очи. возьми за руку - не провались, премьера из сызнова двадцатых годов. занавес век, чтобы с утреца опять всё мглой покрылось, чтобы снова помосты открывать. чтобы моргать затворами, музыкой-смехом звенеть как хрустальные капли, пальцы выгибать как и ось свою кривить, кожу отбеливать звёздным светом.

кто не знает Ничто, не знает Ничего. кто знает что-то кроме Пустоты - зря жил. кто умер, глаза закрыл, дом свой до капли выпил, родных предал, да тем и счастлив - пусть рядом со мной встанет,
пусть кровь со мной делит, пусть песни мои в унисон поёт, губы мои целует и с каждым днём всё чернее яд свой красит. я не глупая - жизнью распоряжаюсь лучше, чем сама жизнь. я ведь ей изъяны подошью, да ресницы подкрашу. я душу заново нарисую - простыми линиями.

во тьме будь чем угодно,
со мной будь ласковой Смертью,
с другими - ядом гибельным будь.