syringe
назовите мне ваше настоящее имя...
- Нет
каждый раз они слышат отказ. Архангелы, те что у самых врат Рая, не смекнули-бы,
имя девочки - Ney. новая, Нет, одновременное отсечение и рождение. но каждый раз приходится обьяснять, на ломаных диалектах, что превращают Новую Англию в ещё один Вавилон.
- Меня так зовут, словом "нет"
клыки блестят, она изумрудными глазами сводит с ума, пути, сбивает с мыслей. у прохожих порой земля из под ног, от такого взгляда - она любит встречать чужие глаза. насквозь прокалывать зрачки.
- ошалеть можно... а кто твои мама и папа?
это следователь. констебль. константа кем-то выдуманного порядка. человек чья работа - носить сигиллу на груди. говорят что со временем многоугольная печать заменяет сердце. словосочетание "многогранная личность" теперь имеет куда более актуальное значение.
у этого семь или восемь - она не считает. ей кажется смешным делить людей по углам.
- моих родителей нет, но я их помню. это всё что я могу про них сказать. а теперь просто скажите что я нарушила, если ничего - я пошла отсюда.
можно заметить что слова и движения губ не всегда совпадают. она вообще не любит говорить - за неё говорят другие, особым голосом, хором. Ней любит немоту, тишину, молчание. её голос только для смеха, только для музыки хрустального перезвона. так смеются самые красивые феи: бубенцами и колокольчиками, ёлочными игрушками и тонкими струнками музыкальных шкатулок. так смеётся она
- Ней, чьё имя сродни рождению и отказу.
её взяли за Амброзию. золотая влага, что не должна покидать олимп. это как огонь, который однажды был украден из Небесных архивов. он теперь жадно просачивается в мир из зажигалок, кухонных плит и горячих сердец. ставит под угрозу неподвижные скулы порядка - кто знает, выстоит ли мир, коли весь огонь вырвется?
Амброзия - жидкие кристаллы. будто ирония над алмазными сводами власти, будто письмо от другого Абсолюта. естественно такое недопустимо, ведь когда рядом с единицей возникает двойка - безальтернативная правота испаряется. выбор, соблазн, развилка... напиток богов - угроза для единой власти.
кровь алхимически перерождается - Амброзия поддерживает жизненные процессы, притом потребность в ней затмевает все остальные. в еде, в сне, в отдыхе. поэтам больше не нужна муза, проза не нуждается в идее, живопись черпает образы из других миров, оттого вдохновение неиссякаемо.
но вместе с тревогой и памятью исчезает и смысл...
Ней любит Амброзию. больше других зависимых и влюблённых, больше чем всякий, чья мечта исполнилась благодаря золотой Пище Богов. просто Ней взяла всё, овладела всем, овладела наверное самой душой Амброзии - а именно одушевлённость считали причиной неиссякаемого источника силы вещества.
никто так и не смог доказать причастность Ней к рождению Амброзии,
но разве можно доказать или опровергнуть материнство?
девочку не перестали тревожить рабы Закона, но и вреда от них не было и быть не могло. Пища Богов не оставляет следов - турка для кофе до сих пор на плите. чиста от любых налётов и осадков, хотя пустует лишь считанные часы.
Ней дегустирует, по языку разливается невообразимое - золото новой Жизни. нет такого закона - запрещать алхимию крови, сродни тому не запретишь пожарам сжигать леса и посевы. сгорает смысл, горят судьбы, круговорота смертей и рождений больше нет - гладь бессмертная золотая вечная. только забвение - кара для ослабленных голодом. а оттого и Смерть жива, отказом и рождением названа, среди вас ходит, но лишь одиночеству смех свой дарит.
- Нет
каждый раз они слышат отказ. Архангелы, те что у самых врат Рая, не смекнули-бы,
имя девочки - Ney. новая, Нет, одновременное отсечение и рождение. но каждый раз приходится обьяснять, на ломаных диалектах, что превращают Новую Англию в ещё один Вавилон.
- Меня так зовут, словом "нет"
клыки блестят, она изумрудными глазами сводит с ума, пути, сбивает с мыслей. у прохожих порой земля из под ног, от такого взгляда - она любит встречать чужие глаза. насквозь прокалывать зрачки.
- ошалеть можно... а кто твои мама и папа?
это следователь. констебль. константа кем-то выдуманного порядка. человек чья работа - носить сигиллу на груди. говорят что со временем многоугольная печать заменяет сердце. словосочетание "многогранная личность" теперь имеет куда более актуальное значение.
у этого семь или восемь - она не считает. ей кажется смешным делить людей по углам.
- моих родителей нет, но я их помню. это всё что я могу про них сказать. а теперь просто скажите что я нарушила, если ничего - я пошла отсюда.
можно заметить что слова и движения губ не всегда совпадают. она вообще не любит говорить - за неё говорят другие, особым голосом, хором. Ней любит немоту, тишину, молчание. её голос только для смеха, только для музыки хрустального перезвона. так смеются самые красивые феи: бубенцами и колокольчиками, ёлочными игрушками и тонкими струнками музыкальных шкатулок. так смеётся она
- Ней, чьё имя сродни рождению и отказу.
её взяли за Амброзию. золотая влага, что не должна покидать олимп. это как огонь, который однажды был украден из Небесных архивов. он теперь жадно просачивается в мир из зажигалок, кухонных плит и горячих сердец. ставит под угрозу неподвижные скулы порядка - кто знает, выстоит ли мир, коли весь огонь вырвется?
Амброзия - жидкие кристаллы. будто ирония над алмазными сводами власти, будто письмо от другого Абсолюта. естественно такое недопустимо, ведь когда рядом с единицей возникает двойка - безальтернативная правота испаряется. выбор, соблазн, развилка... напиток богов - угроза для единой власти.
кровь алхимически перерождается - Амброзия поддерживает жизненные процессы, притом потребность в ней затмевает все остальные. в еде, в сне, в отдыхе. поэтам больше не нужна муза, проза не нуждается в идее, живопись черпает образы из других миров, оттого вдохновение неиссякаемо.
но вместе с тревогой и памятью исчезает и смысл...
Ней любит Амброзию. больше других зависимых и влюблённых, больше чем всякий, чья мечта исполнилась благодаря золотой Пище Богов. просто Ней взяла всё, овладела всем, овладела наверное самой душой Амброзии - а именно одушевлённость считали причиной неиссякаемого источника силы вещества.
никто так и не смог доказать причастность Ней к рождению Амброзии,
но разве можно доказать или опровергнуть материнство?
девочку не перестали тревожить рабы Закона, но и вреда от них не было и быть не могло. Пища Богов не оставляет следов - турка для кофе до сих пор на плите. чиста от любых налётов и осадков, хотя пустует лишь считанные часы.
Ней дегустирует, по языку разливается невообразимое - золото новой Жизни. нет такого закона - запрещать алхимию крови, сродни тому не запретишь пожарам сжигать леса и посевы. сгорает смысл, горят судьбы, круговорота смертей и рождений больше нет - гладь бессмертная золотая вечная. только забвение - кара для ослабленных голодом. а оттого и Смерть жива, отказом и рождением названа, среди вас ходит, но лишь одиночеству смех свой дарит.